«Историки речистые ведут рассказ…»

«Историки речистые ведут рассказ…»

Главное слово в этой фразе «речистые», т.е. умеющие владеть словом. Что там истори-ки – возьми любого писателя (особенно фантаста) – он вам такую картинку напишет, что сразу не поймёшь где правда, а где ложь. Всегда меня поражало как из перестановки или укладки обычных слов, словно маленьких кирпичиков возникает монолитное строение. Или даже не строение, а мозаика – из цветных, маленьких кусочков, разных по размеру и форме, возникает большая и красивая картина. Смотришь с расстояния и видишь все об-разы целиком: «Каменная стена древнего замка, покрытая мхом, с выщербленной изве-стью швов, с неяркой ящерицей, распластавшейся под лучами солнца. И витражное окно. Полупрозрачное, нереальное, за которым угадывались смутные человеческие тени. Цвет-ное окно, где рыцарь в сверкающих доспехах склонился перед прекрасной дамой в белом платье. Доспехи рыцаря, блистающие и великолепные, оказались чуть помяты, а кое-где - даже запачканы грязью. Радуга над рыцарем и принцессой. Рука рыцаря сжималась на ру-кояти меча. В светлых волосах принцессы засверкал самоцветами гребень», а упрёшься носом – только частички стекла и камня и трещинки между ними.

Многие могут сказать: «что там фантасты, вот великие русские классики – это да!». Со-гласен, гусиные перья у них были отточены до остроты лезвия. Например, можно просто сказать: «дама такая-то шла туда-то по полю рано утром», а можно: «Было тихое летнее утро. Солнце уже довольно высоко стояло на чистом небе; но поля еще блестели росой, из недавно проснувшихся долин веяло душистой свежестью, и в лесу, еще сыром и не шум-ном, весело распевали ранние птички. На вершине пологого холма, сверху донизу покры-того только что зацветшею рожью, виднелась небольшая деревенька. К этой деревеньке, по узкой проселочной дорожке, шла молодая женщина, в белом кисейном платье, круглой соломенной шляпе и с зонтиком в руке. Казачок издали следовал за ней. Она шла не торо-пясь и как бы наслаждаясь прогулкой. Кругом, по высокой, зыбкой ржи, переливаясь, то серебристо-зеленой, то красноватой рябью, с мягким шелестом бежали длинные волны; в вышине звенели жаворонки. Молодая женщина шла из собственного своего села, отсто-явшего не более версты от деревеньки, куда она направляла путь; звали ее Александрой Павловной Липиной». И всё! Когда я пытался написать этот отрывок по памяти, то у меня почему появились «густая трава искрилась капельками не растаявшей росы» и «в сумраке леса сквозь мёртвый запах гнили листьев и деревьев звучали редкие голоса птиц», где я это нашёл я сначала не понял, а потом осознал, что это было в той картине классика и я на подсознательном уровне именно так воспринимал «сырой лес» и «поля ещё блестели ро-сой».

Но классики, те же люди: врачи, графья и сумасшедшие; и своего мастерства они доби-вались упорным трудом, неоднократно переписывая и ломая перья. Поэтому нынешние фантасты находятся в большем преимуществе перед ними, у них есть компьютер – и вре-мя чистки и редактирования значительно сокращается, у них есть интернет – огромная библиотека, от которой у любого Жюля Верна шары на лоб полезли бы.